Однако пафос «Уленшпигеля» чужд какой-либо определенной классовой направленности. Ненависть де Костера к «грабителям-шершням», делающая его союзником широких слоев угнетенных, не ведет к конкретным социальным выводам.
Став «жертвой», он всего лишь приблизился к «работящим пчелам», не порвав однако прежних классовых связей. Отсюда неустойчивость, противоречивость в мировоззрении де Костера, борьба в нём различно направленных элементов, от религиозно-мистического осознания мира (магические эпизоды «Уленшпигеля») до идей мести за кровь угнетенных.
Все биографии
