Биография Клюева Николая Алексеевича

Персоналии: Поэты, Поэты русские, Деятели литературы,

Клюев Николай Алексеевич (1884–1937), русский поэт. Родился 10 (22) октября 1884 в с.Коштуг Вышегородского уезда Олонецкой губ. в крестьянской старообрядческой семье традиционно крепкого морального закала. Учился в церковно-приходской школе, много занимался самообразованием.

В 16 лет, надев на себя вериги, ушел «спасаться» в Соловки, затем подвизался в роли псалмопевца Давида в раскольничьем «корабле». Странствия по России, участие в движении сектантов, носившем в те годы отчетливый характер социальной оппозиционности, во многом определили творчество Клюева.

Горние звезды как росы.
Кто там в небесном лугу
Точит лазурные косы,
Гнет за дугою дугу?
<...>
Будьте ж душой непреклонны
Все, кому свет не погас,
Ткут золотые хитоны
Звездные руки для вас.

Клюев Николай Алексеевич

Первые стихи опубликовал в 1904 (Не сбылися радужные грезы..., Широко необъятное поле...). За революционную пропаганду в 1906 был заключен в тюрьму. В 1908 в «Нашем журнале» (№ 1) анонимно опубликовал статью В черные дни. (Из письма крестьянина), где доказывал «врожденную революционность глубин крестьянства».

В 1907–1912 переписывался с А.А.Блоком, который увидел в Клюеве персонифицированное воплощение своей мечты о единстве двух Россий, мистически-патриархальной и крестьянско-бунтарской, и помог Клюеву издать в Москве поэтические сборники Сосен перезвон (1911, 2-е изд. 1913, с предисловием В.Я.Брюсова, где мэтр отметил «первенство» Клюева среди крестьянских самородков), Братские песни (1912), Лесные были (1913). Выдержанные в стиле раскольничьих песнопений, духовных стихов и апокрифов, тяготеющих к обличениям протопопа Аввакума (что заставило некоторых критиков увидеть в Клюеве прежде всего талантливого подражателя и имитатора), они были близки также символизму блоковского образца. В 1915–1916 Клюев – глава т.н. новокрестьянских поэтов (С.А.Есенин, называвший Клюева «апостолом нежным», С.А.Клычков, П.В.Орешин, В.А.Ширяевец (Абрамов) и др.).

В 1916 выпустил посвященный событиям военных лет сборник Мирские думы, содержащий главным образом стихи, близкие народным плачам и причитаниям. В 1917–1918 поэта поддерживала литературная группа «Скифы», в ее одноименном альманахе Клюев в эти годы опубликовал циклы Земля и железо, Избяные песни (посвящен матери, «былиннице» и «песеннице») и др., проникнутые ностальгией по крестьянской Руси, «избяной» старине – и острым, мятежным неприятием «города» и всех форм «западной» цивилизации.

Принципиальным было для Клюева сохранение «дедовской веры» – даже в контексте принимаемых поэтом революционных преобразований (сборники Песнослов, кн. 1–2, Медный кит, оба 1919; Избяные песни, 1920; Изба и поле, 1928; поэмы Мать-Суббота, 1922; Плач по Есенину, Заозерье, обе 1927). Программные строки «Не хочу Коммуны без лежанки...» определили и утопические картины будущего России в поэзии Клюева, сочетающей надежды на социальные перемены (цикл Ленин – «Есть в Ленине керженский дух, / Игуменский окрик в декретах...», 1918; поэма Ленин, 1923, и др.) с призывами к консервации старинного уклада жизни и мировидения.

Художественно-поэтическая система Клюева, опирающаяся на язык и формы богослужебной обрядности, древнерусскую книжность и фольклор, в послеоктябрьский период уснащалась злободневной политической лексикой, приводящей к стилевому и содержательному эклектизму («Господи! Да будет воля Твоя лесная, фабричная, пулеметная...»), всегда отличающему причудливо-фантазийное, стилизованно-архаичное и при этом склонное к избыточному словесному изыску творчество Клюева.

Органичность перехода от торжественной проповеди, пророчества или скорбного проклятия к сентиментальной слащавости, цветистая «изукрашенность» и «пестрядь» речи, то библейски-возвышенной, то диалектно-просторечной («зажалкует», «братовья», «баско» и т.п.), то по-деревенски озорной; соответствующие ей перебивы ритма, метафорически-значительные образы, сочетающие христианство с язычеством, космогоническую мощь и вселенские масштабы с мистической символикой «земляной», «кондовой», «дремучей» Руси и сказочной «Белой Индии»; постоянный мотив социального превосходства крестьянина, – все это, получившее в свое время в официозной советской критике полупрезрительное название «клюевщины» и тщательно вытравливаемое из отечественной поэзии, стало, тем не менее, одной из существенных и самобытных ее граней, оказав влияние на творчество Есенина и других крестьянских поэтов и наиболее ярко проявив специфику «нового народничества» начала века, когда интеллигенция шла в деревню не просвещать мужика, а учиться у него «Слову жизни», страждущая «почвы, земли, живой крови...» (Р.В.Иванов-Разумник).

Темным зовам не верит душа,
Не летит встречу призракам ночи.
Ты, как осень, ясна, хороша,
Только строже и в ласках короче.

Потянулися с криком в отлет
Журавли над потусклой равниной.
Как с природой, тебя эшафот
Не разлучит с родимой кручиной.

Не однажды под осени плач
О тебе - невозвратно далекой
За разгульным стаканом палач
Головою поникнет жестокой.

Клюев Николай Алексеевич

В творчестве Клюева Русь предстает ликами церковных святых и мучеников, языческих божеств-покровителей, достоверными и красочными чертами деревенской природы и быта («Зорька в пестрядь и лыко / Рядит сучья ракит...»; «Месяц засветит лучинкой, / Скрипнет под лаптем снежок»; «Горние звезды как росы. / Кто там в небесном лугу / Точит лазурные косы, / Гнет за дугою дугу?»), в котором эстетически значимым, высоким звучанием наполняются все предметы и понятия – и «сермяга», и «лыко», и «лапти», где, в развитие традиций А.В.Кольцова и И.С.Никитина, поэтизируется крестьянский труд. Величавыми, завораживающими, настраивающими на религиозный лад и в то же время реалистическими предстают в стихах Клюева картины севереной природы, «явь Обонежья» («Прослезилася смородина, / Травный слушая псалом...»), изба олонецкого мужика («В избе заслюдела стена, / Как риза рябой позолотой»), образ русского странника – неутомимого искателя «дали», «неведомой земли» (стих. Белая Индия и др.), русской крестьянки (стихи, вызванные смертью матери, растворяющейся, по Клюеву, в бессмертии родного «избяного» мира). Внеисторическая Русь Клюева, как и других новокрестьянских поэтов, поначалу с надеждой открылась советской действительности (член РКП(б) с 1918, Клюев писал: «Коммунист я, красный человек, запальщик, знаменщик, пулеметные очи»; в 1919–1920 поэт выступил с рядом пафосных революционных стихов, его стихотворение Распахнитесь, орлиные крылья приобрело хрестоматийную известность), однако утопия мужицкого рая так и не смогла совместиться с нею. В апреле 1920 Клюев был исключен из партии «за религиозные взгляды».

Персоналии: Поэты, Поэты русские, Деятели литературы,

•   Донн Джон
•   Бродский Иосиф Александрович
•   Лец Станислав Ежи
•   Гамзатов Расул Гамзатович
•   Гуд Томас

•   Клюге Александр
•   Клюев Борис Владимирович
•   Клюев Евгений Васильевич